«В Центральной Азии усиливаются опасения, что домино дефолта не за горами, и, глядя на общую позицию обоих своих стратегических партнеров, Москвы и Пекина, центральноазиатские страны вынуждены искать альтернативы. Индия лучше всех подготовлена к тому, чтобы воспользоваться этой возможностью, и это может стать шагом к изменению баланса в отношениях с Китаем и Россией», — пишет аналитик Димитрис Симеонидис специально для CABAR.asia.
12 апреля Шри-Ланка объявила, что приостановит выплаты по внешнему долгу в размере около 35 миллиардов долларов с целью избегания жесткого дефолта. Основной причиной для этого считаются сильно ограниченные валютные резервы в сочетании со скачками цен на продукты питания и энергетику после российского вторжения в Украину. Однако Коломбо уже давно испытывает серьезный финансовый стресс, а причины для него указываются разные. Эксперты из Индии, а также из других мест в международном сообществе утверждают, что крах экономики Шри-Ланки является результатом китайской дипломатии долговой ловушки, в то время как другие эксперты, базирующиеся в Пекине (но не только), отвергают эти утверждения и указывают на 16 кредитных займов, которые Коломбо получил от МВФ.
Тем не менее, наиболее тревожным вопросом является тот факт, что структура долга Шри-Ланки очень похожа на структуру долга некоторых стран Центральной Азии.
В сочетании с зависимостью экономик Центральной Азии от России картина вызывает гораздо больше беспокойств. Стоит ли этим странам бояться потенциального домино дефолта? Может ли это изменить динамику российско-китайского доминирования в регионе?
Разные случаи с общими чертами
День «Д» наступил после определенных знаковых моментов. Коломбо рекордные 16 раз обращался к МВФ за договоренностями с условиями, которые были в значительной степени неблагоприятными для экономического роста страны и в результате привели в основном к макроэкономическому спаду.
В то же время первое место в списке кредиторов занимал Китай, которому принадлежит 10% внешнего долга Шри-Ланки с целью реализации проектов, являющихся частью инициативы «Один пояс, один путь» внутри страны. Одним из таких проектов был порт Хамбантота, который, как и большинство проектов-«белых слонов», потерпел крах, и чтобы взыскать долг, Пекин взял этот актив под свой контроль на 99 лет. Переход от одного кредита МВФ к другому в сочетании с кредитами из Китая привел к неспособности погасить долги и, в конечном итоге, к объявлению дефолта.
Несколько государств Центральной Азии столкнулись практически с таким же финансовым стрессом. Кыргызстан, например, имеющий внешний долг в размере более 60% своего ВВП, заключил 12 соглашений с МВФ, и более 40% этого долга принадлежит Пекину. Из-за отсутствия прозрачности в соглашениях с Китаем сложно узнать точные условия каждого кредита. Однако тот факт, что китайские фирмы управляют большей частью ценных активов, таких как золотой рудник в Солтон-Сары и нефтеперерабатывающий завод в Кара-Балте, рисует картину, аналогичную ситуации с портом Хамбантота. Руководство уже выразило большое беспокойство по поводу того, как будет погашен долг, а ситуация в Украине только усугубляет ситуацию и еще больше погружает кыргызскую экономику в режим жесткой экономии.
Таджикистан находится в той же лодке. Душанбе совсем недавно отправил делегацию в Нью-Йорк для переговоров по шестой сделке с МВФ о финансовой помощи. Центральноазиатская страна с соотношением внешнего долга к ВВП 38.2% получила более 35% своих кредитов от китайского Эксимбанка. Как и в Кыргызстане и Шри-Ланке, в Душанбе есть несколько активов, которыми управляет китайские государственные компании, а золотой рудник в северной Согдийской области является их последней заполученной жемчужиной.
Страна находится в тяжелом положении, и, учитывая зависимость от денежных переводов из России, которые прекратились после вторжения в Украину, кажется, что выхода из этого финансового кризиса нет.
Рост антикитайских настроений
Несмотря на то, что, как уже упоминалось, основную ответственность за кризис несут национальные правительства, а список кредиторов включает многие другие страны, в местных сообществах обострились антикитайские настроения. После дефолта в Шри-Ланке протесты обострились, и мнение общественности в Коломбо сводится к тому, что китайская политика долговой ловушки является главной причиной экономической катастрофы.
Точно так же в Бишкеке после деструктивных событий, приведших к власти Жапарова, имели место массовые угрозы и вымогательства в отношении китайского бизнеса. Таджики также категорически против сделок с Пекином по добыче полезных ископаемых, однако публичных протестов очень мало, в основном из-за жесткой политики правительства Рахмона.
Почему это важно для Индии? Какие у неё цели?
Китай, наблюдая за политикой государств Центральной и Южной Азии, постепенно сокращает свою финансовую поддержку и вовлеченность. В то же время Россия, столкнувшаяся с огромной финансовой усталостью из-за войны в Украине, вряд ли станет надежным партнером для оказания помощи этим странам.
Не могло быть более подходящего времени для того, чтобы Индия активизировала свою политику в регионе. Центральная Азия потенциально представляет большой интерес для Индии, особенно в энергетическом секторе, поскольку Дели вложил значительные средства и получит большую выгоду от строительства трубопровода ТАПИ, от соединения ТУТАП (линия электропередач, которая должна пройти из Туркменистана через Узбекистан, Таджикистан и Афганистан в Пакистан), а также от других новых усилий по соединению центральноазиатских стран, расположенных вверх по течению, с южноазиатскими, расположенными вниз по течению.
Это дополнит существующие усилия Индии по сближению с Афганистаном в виде гуманитарной помощи после захвата власти талибами. Многие считают Афганистан стратегическим партнером для энергетического перехода из-за его огромных запасов редкоземельных металлов. Индия может заполнить большой вакуум в качестве гаранта в сфере безопасности или финансов в обоих регионах, повысив свою энергетическую безопасность через наземные маршруты, а также увеличив объемы торговли, обогнав по темпам роста соседний Китай.
Индия доказала, что она обладает финансовым потенциалом достаточным для поддержки государственных субъектов, как это было продемонстрировано в Афганистане, а также предполагаемой предстоящей финансовой поддержкой, которую она предоставит соседней Шри-Ланке. Благодаря росту экономики (если прогнозы по восстановлению от последствий пандемического кризиса будут сбываться), Индия сможет предоставить государствам Центральной Азии финансирование, требуемое для завершения строительства необходимой инфраструктуры, особенно в энергетическом и промышленном (перерабатывающем) секторах. Эти инвестиции обеспечат хорошую отдачу для Дели, поскольку ожидается, что проекты в области энергетики и электроэнергетики в верхнем течении принесут пользу Южной Азии. Однако взять на себя роль гаранта безопасности было бы гораздо более сложной задачей. Основным поставщиком военной техники Индии является Россия, и вероятность того, что южноазиатская страна попытается спровоцировать своего главного поставщика, крайне мала.
Возрастающая роль Турции
За последнее десятилетие Турция увеличила свое присутствие в Центральной Азии во всех отношениях. С институциональной стороны ее инициатива по созданию Организации тюркских государств несколько объединила регион в рамках определенной идеи. Турция также значительно увеличила объемы торговли с Узбекистаном – с 2,4 млрд. долларов в 2019 году до 3,4 млрд. долларов в 2021 году. Объемы также увеличились в торговле с Казахстаном – с 3,9 млрд долларов до 4,1 млрд долларов, а также с Кыргызстаном, показатели которого достигли 836 млн долларов в 2021 году. Также Турция на постоянной основе оказывает военную поддержку этим государствам с помощью современных беспилотников «Байрактар».
После их успеха в войне в Нагорном Карабахе, а также их превосходства над российскими вооруженными силами в войне в Украине, они приобрели популярность в Центральной Азии. Вскоре после этого Бишкек приступил к их покупке, за ним последовали Казахстан и Узбекистан, министры обороны которых подписали Меморандумы о соглашениях с Анкарой по этому вопросу.
Наконец, как Узбекистан, так и Пакистан указали на желательность присутствия Турции в регионе в качестве гаранта безопасности Афганистана. В свою очередь, Турция высказала готовность работать вместе с региональными партнерами над миром и стабильностью. Разворачивая свою стратегию в регионе, Турция наглядно продемонстрировала, что может заполнить образовавшуюся пустоту преимущественно в качестве гаранта безопасности в регионе.
Если от Анкары и следует ожидать каких-либо колебаний, когда речь заходит о большей роли в регионе, то они будут связаны главным образом с ее очень чувствительной позицией в российско-украинском споре. Турция выступала в основном в качестве посредника между двумя сторонами, способствуя переговорам о прекращении огня или даже мире. Президент Эрдоган занял позицию поддержки обеих сторон, с одной стороны, поставив Украине беспилотники «Байрактар ТБ2», а с другой стороны, не принимая участия в санкциях, введенных против Москвы.
Становление главным гарантом безопасности в Центральной Азии, регионе, где доминирует Россия, может привести к более враждебной позиции Кремля, чего не хотел бы прагматичный турецкий президент. Однако он мог бы быть главным финансовым спонсором таких стран, как Кыргызстан или Таджикистан. Что касается более крупных государств Центральной Азии, таких как Казахстан и Узбекистан, турецкие фирмы могли бы внести свой вклад в строительство инфраструктуры, но у них не было бы финансовых возможностей для их полной поддержки.
Постоянные усилия со стороны Ирана
Иран также входит в число ключевых игроков, наблюдающих за надвигающимся вакуумом власти в Центральной Азии. Богатое нефтью и газом государство всегда понимало важность поддержания стабильности в соседнем регионе как части своей повестки в области национальной безопасности. Хотя торговля со странами Центральной Азии, возможно, не является сильной стороной Тегерана, соседний Афганистан по-прежнему остается его стратегическим партнером, объем торговли между двумя странами превышает 2,9 миллиарда долларов, что более чем втрое превышает объем торговли с Пакистаном.
Туркменистан и Центральная Азия в целом считаются транзитным путем для торговли с Кабулом, и Иран может рассматривать это как отправную точку для более широкого сотрудничества с этими странами. Большинство из них являются производителями нефти и газа, и потенциальная изоляция Москвы серьезно ограничит возможности таких стран, как Туркменистан и Казахстан, продавать свои природные ресурсы.
Тегеран может предложить альтернативные пути и предоставить им выход к морю, что является убедительным аргументом в пользу сотрудничества. Ашхабад уже начал переговоры с Ираном об использовании порта Чехбехар для трубопроводного соединения или автомобильной транспортировки нефти. Если и остальные региональные государственные субъекты окажутся в отчаянном положении из-за продолжения войны в Украине, существует высокая вероятность того, что большинство будет искать альтернативные маршруты, и страны Персидского залива вполне могут приветствовать такие предложения.
Иран может найти множество партнеров, чтобы преодолеть существующие санкции и быть более устойчивым к будущим, если Европа и США прибегнут к ужесточению своей позиции. Тем не менее, страны Центральной Азии, которые также несут ущерб из-за связей с пострадавшей от санкций российской экономикой, предположительно будут воздерживаться от сотрудничества с Ираном в области торговли и финансов. Оказать военную поддержку будет еще труднее, так как это вызовет еще больше опасений у мирового сообщества, в то время как евразийское сообщество уже испытывает большой стресс из-за российского вторжения в Украину.
Заключение
Надвигающийся дефолт Шри-Ланки — это еще одна часть головоломки изменчивого геополитического миропорядка. В Центральной Азии усиливаются опасения, что домино дефолта не за горами, и, глядя на общую позицию обоих своих стратегических партнеров, Москвы и Пекина, они вынуждены искать альтернативы. Индия больше всего подготовлена к тому, чтобы воспользоваться этой возможностью, и это может стать шагом к изменению баланса с Китаем и Россией. Тем не менее Дели следует остерегаться провокации любой из этих мировых держав.
Россия, например, вкладывает значительные средства в роль гаранта безопасности в Центральной Азии, и агрессивный подход Индии в этом отношении может привести к ухудшению ее отношений с ее основным военным поставщиком.
Точно также Турция заняла прочную позицию в регионе и могла бы взять на себя более важную роль, но она должна действовать, сохраняя баланс между Россией и Западом. У Турции гораздо меньшие финансовые возможности, чем у Дели, но она может предоставить лучший опыт в военном секторе.
Наконец, Иран находится в самом слабом положении, прежде всего из-за отношений, которые он поддерживает как с Западом, так и с Россией. Благодаря своему стратегическому положению он может стать надежным партнером для Центральной Азии, особенно в сфере торговли энергоресурсами.
Страны Центральной Азии должны принимать обоснованные решения, чтобы избежать судьбы Шри-Ланки и в то же время выйти из треугольника, в котором они находятся с Китаем и Россией. Они должны учитывать основные характеристики каждого ключевого государства и принимать взвешенные решения, которые не приведут к эскалации российско-украинского конфликта в регионе и в то же время гарантируют диверсификацию их экономик.
